«07 октября 2012 года в 04:45 на ул. Куркоткина г. Наро-Фоминска инспекторы ОГИБДД УМВД России по Наро-Фоминскому району, находящиеся при исполнении служебных обязанностей, управляя служебной автомашиной «ВАЗ 2114», при доставлении задержанного гражданина за административное правонарушение, произвели наезд на гражданку, неожиданно выбежавшую на правый край проезжей части в непосредственной близости от автомашины (темное время суток, слабо освещенный участок дороги, вне зоны пешеходного перехода). Выйдя из автомашины для оказания первой помощи пострадавшей, сотрудники полиции подверглись нападению со стороны 3-х граждан, которые находились с данной гражданкой. В результате нападения сотрудникам был причинен вред здоровью. После обращения в приемный покой Наро-Фоминской РБ № 1 им были поставлены диагнозы: сотрясение головного мозга, перелом костей носа, ссадины, ушибы лица. Один из сотрудников госпитализирован в Наро-Фоминскую РБ № 1.
В результате ДТП гражданка была госпитализирована в Наро-Фоминскую РБ № 1 с диагнозом: алкогольное опьянение, закрытая черепно-мозговая травма, сотрясение головного мозга, множественные ушибы, ссадины лица, головы, левой кисти».
Это текст официального сообщения ГУ МВД по Московской области, распространенного в сети Интернет, в котором стражи правопорядка прокомментировали произошедшее в ночь на 7 октября дорожно-транспортное происшествие с участием сотрудников нарофоминской полиции.
Словом «гражданка» ГУ МВД по Московской области обозначило Халаимову Жанну, которую на момент публикации в тяжелом состоянии готовили к транспортировке в Наро-Фоминский военный госпиталь…
После этого заявления, сообщения об «избитых и пострадавших» сотрудниках полиции стали один за другим заполнять новостные ленты, обрастая все новыми и новыми «подробностями» происшествия.
А между тем, добровольцы развернули в социальных сетях кампанию по поиску возможных свидетелей ДТП, при этом акцент был сделан на их обязательную беспристрастность: «Ищем свидетелей ДТП, некупленных полицией» - примерно с такой фразы начинались все сообщения с призывом о помощи. И это, надо сказать, не единственное обстоятельство, заставляющее усомниться в достоверности распространенной к тому времени информации.
Мы попытались разобраться в этой непростой ситуации и провели собственное журналистское расследование.
Надо сказать, описанная сотрудниками полиции история невольно заставляла воображение большинства читателей рисовать страшные картины происшествия и его последствий, сотрудники полиции как-то произвольно обрели образ «невинно пострадавших блюстителей порядка», тогда как положение «нападавших» на них товарищей было куда хуже, особенно после того, как выяснились показавшиеся кому-то пикантными подробности о личности так называемых хулиганов – ими оказались офицеры Кантемировской дивизии! Тут уж не до шуток – история грозит приобрести статус скандала.
Но мной неспроста было упомянуто о сомнении, появившемся практически сразу после первых сообщений о ДТП, ведь даже в нашей российской, далекой от идеальной, системе правосудия, действует принцип состязательности сторон, гарантирующий право, по крайней мере, изложить свою точку зрения как потерпевшему, так и обвиняемому. В журналистике это, как правило, гарант объективности.
В этом же случае подозрения вызывало именно отсутствие альтернативного мнения, как минимум, и как следствие – ощущение определенного предвзятого отношения к ситуации.
Быть может, если бы МВД изначально предоставило гражданам и средствам массовой информации объективную и достоверную информацию, ситуация могла бы сложиться и выглядеть совсем по-другому, нежели сейчас. Но, достоверность, к сожалению, оказалась для сотрудников полиции даже не столько необязательной, сколько опасной. Почему – попробуем выяснить в этой статье.
Полиция защищает права, свободы и законные интересы человека и гражданина (ст.7, ч.1 ФЗ «О полиции»)
6 октября в семье Халаимовых был праздник – супруги отмечали совместный День рождения и решили провести его в кругу друзей в кафе «Изба», расположенном неподалеку от их дома.
Андрей Халаимов, с которым нашим корреспондентам удалось встретиться, рассказал о событиях того вечера:
«Служба не всегда позволяла нам с Жанной отмечать праздники так, как этого бы хотелось, но в этот раз, поскольку и у меня, и у нее юбилей, очень захотелось сделать супруге приятное. Заказали столик, пригласили друзей, ничего тогда беды не предвещало, даже и подумать никто не мог, чем может закончиться наш праздник. Время шло незаметно и около 4 часов утра мы засобирались домой – благо, до него рукой подать, всего-то метров триста, нужно только дорогу перейти…
Мы с друзьями начали переходить дорогу, я и Жанна шли чуть позади. Вдруг – резкий удар. Очнулся я, лежа на обочине, от страшного крика, который стоял вокруг меня. Я быстро поднялся и побежал к Жанне, которая лежала в 15-ти метрах от меня без сознания. Очевидцы позже сообщили, что сразу же после происшествия, когда нас с супругой отбросило в разные стороны, они измерили расстояние между нами, которое составило 22 шага. Жанна долго не приходила в себя, а когда очнулась и узнала, что случилось, начала плакать. А я не знал, что делать, как ей помочь, мне было так страшно, когда понимал, что могу ее потерять! Потом на нас чуть было не наехал другой автомобиль, двигавшийся в противоположную сторону, потому как ни водитель машины ГИБДД, ни второй пассажир, не потрудились даже выставить специальные знаки о том, что здесь произошло ДТП, не говоря уже о другом…».
«О другом» нам рассказала Анна Молчанова, та самая девушка, которая также переходила дорогу, опережая пострадавших супругов Халаимовых всего на пару шагов. Мы встретились с ней неподалеку от места ДТП.
«Вот видите эти кусты у обочины? – спросила Анна, указывая в сторону зарослей. – В этих кустах после аварии прятался майор, который сбил Андрея и Жанну. Он сидел там на корточках, постоянно кому-то названивал и все это видели. Потом , когда он из кустов вышел, к нему начали подбегать люди и кричать – «Да он пьяный, посмотрите, он синий, снимайте его!». Он действительно был в каком-то невменяемом состоянии, все это видели.
У тех, кто все это успел сфотографировать и снять на мобильные телефоны, все изъяли и удалили после того, как на место приехала вторая машина ДПС. Мы 15 минут просили майора вызвать «скорую помощь», и не только его, и лейтенанта, что ехал с ним на пассажирском сидении, но они просто бездействовали, хотя могли и должны были воспользоваться хотя бы служебной рацией, да чем угодно. А в итоге «скорую» вызвали вообще посторонние люди, очевидцы из проезжающих мимо машин, которых удалось остановить. На наше счастье, одним из очевидцев оказался медицинский работник, он оказал первую помощь Жанне, насколько это, конечно, было возможно в таких условиях. Полицейские в это время просто бездействовали.
И я не знаю, о какой драке, о каком нападении они сейчас заявляют. Я никакой драки не видела. Зато видела, что у майора уже имелись повреждения на лице, он прикрывал их рукой, или держался за нос, сразу после того, когда произошла авария, и как впоследствии моего мужа и еще одного свидетеля (главного свидетеля) увозили в отделение. Сейчас их пытаются обвинить в том, что они, якобы, нанесли какие-то повреждения полицейским, сбившим наших друзей».
Сотруднику полиции запрещается прибегать к пыткам, насилию, другому жестокому или унижающему человеческое достоинство обращению (ст.5, ч.3 ФЗ «О полиции»)
Главным свидетелем, о котором нам рассказала Анна, оказался Александр Колбасов, который в то время, когда супруги Халаимовы и Молчановы переходили дорогу, шел позади них и, соответственно, момент столкновения видел более чем отчетливо. После того, как пострадавшую Жанну увезла машина «скорой помощи», за Александром приехала другая машина и вместе со вторым очевидцем Сергеем Молчановым увезла его в УМВД, откуда он вернулся только вечером следующего дня.
Сейчас Александр рискует стать главным подозреваемым по делу о «применении насилия в отношении представителей власти». В интервью нашей газете он рассказал, почему объективное расследование происшествия вряд ли имеет шансы на существование:
«Меня доставили в отделение для дачи объяснений по поводу случившегося. После того, как все необходимое мной было описано, меня отвели в какой-то кабинет, где попросили представить все содержимое моих карманов. Я возмутился. Тогда мне сказали, что в противном случае сотрудники сделают это силой, но вдобавок ко всему найдут у меня запрещенные препараты, т.е. наркотики. Я все достал, показал, они посмотрели, и я убрал все обратно. После этого полковник, который был там дежурным, приказал надеть на меня наручники и в наручниках везти меня на освидетельствование. Я снова возмутился, но слушать меня никто не стал, естественно, меня скрутили, заломали руки, надели наручники и повезли на освидетельствование. А после этого в наручниках же вернули в отделение и посадили в клетку, в которой я просидел до следующего вечера, после чего у меня состоялась беседа с начальником уголовного розыска.
Разговор был построен примерно таким образом: «Тебе, дружок, надо признаться во всем. Есть много свидетелей. А у меня есть много знакомых, связей и если ты не напишешь явку с повинной, тебе будет намного хуже, и я сделаю все, чтобы тебя посадили по максимуму».
Мне пришлось написать, что я ударил майора. После этого меня отпустили.
Через несколько дней я написал заявление в Следственный отдел по Наро-Фоминску о неправомерных действиях сотрудников полиции. Тогда начальник отдела Вагин посмеялся надо мной, и я понял, что никакой объективности добиться не получится и все, что я пишу, для них – просто ерунда».
Полиция при осуществлении своей деятельности стремится обеспечивать общественное доверие к себе и поддержку граждан (ст.9, ч.1 ФЗ «О полиции»)
Стоит ли говорить, что к тому моменту доверие к словам сотрудников МВД было утрачено полностью. Несмотря на то, что одно обстоятельство было еще не проверено нами – вопрос о состоянии здоровья покалеченного майора оставался открытым. И наши корреспонденты решили навестить полицейского в РБ №1, куда, по сообщению ГУ МВД по Московской области, он был госпитализирован сразу после аварии с диагнозом «сотрясение головного мозга, перелом костей носа, ссадины, ушибы лица».
Выяснилось, что Александр Семенович Корнев – так зовут нашего майора - числится госпитализированным в травматологическое отделение РБ №1, однако ни пациенты отделения, ни медперсонал больницы «пострадавшего» в принципе и не видели. Медсестра отделения пояснила, что возможно Корнев был отпущен на амбулаторное лечение, т.е. домой.
Позже мы узнали, что разыскать майора уже пытались и Андрей Халаимов, и Александр Колбасов, но их поиски также ни к чему не привели, поскольку в больнице он не лежит и никакого лечения не проходит, а просто числится в списках «больных». Сведущие в этом деле люди сразу поймут, что таким образом Корнев пытается искусственно продлить свой больничный лист, чтобы впоследствии судебно-медицинская экспертиза, которая майору будет назначена обязательно, подтвердила бы причинение ему вреда здоровью, как минимум, средней тяжести.
Впоследствии мы обратились за комментарием по поводу этого инцидента к начальнику ОГИБДД УВД по Наро-Фоминскому району Игнатьеву Алексею Николаевичу, однако тот от официального комментария отказался, сообщив при этом, что инспектор по розыску Корнев в настоящее время находится на больничном, от службы он не отстранен (даже на время расследования происшествия), поскольку отсутствуют установленные для этого основания.
Интересно было бы узнать, как относится товарищ Игнатьев к тому, что его подчиненный не только прячется в кустах в ситуации, требующей от него других, прямо противоположных действий, но и симулирует расстройство здоровья и временную потерю трудоспособности?
А между тем, в настоящее время на реальной госпитализации находится Халаимова Жанна, которую майор полиции Корнев сбил на служебном авто.
Жанну госпитализировали 7 октября, и до сих пор она нуждается в пристальном наблюдении врачей военного госпиталя, и надеется на то, что скоро все-таки сможет встать на ноги…
В военный госпиталь Жанну привез ее супруг Андрей, так и не дождавшись помощи врачей РБ№1: «Я насторожился сразу, когда она еще только была в приемном покое. Ее отвезли на рентген и сказали, что у нее сотрясение. Я просил хотя бы обработать ей раны, посмотреть ее получше, но нас будто игнорировали. Такого пренебрежительного отношения я еще не видел, будто тот врач, что нас принимал, раньше работал в морге.
Я приехал спустя несколько часов и понял, что никакой помощи моей супруге так и не оказали, а Жанна никак не могла понять, почему она не может ни встать, ни сесть, ни тем более, ходить. Тогда я отвез ее в наш госпиталь. Там сразу собрали консилиум врачей, провели все исследования и выяснили, что у нее два перелома тазовых костей! Как этого могли не заметить те, с позволения сказать, медики, принимавшие ее в РБ №1? Два перелома! Да что там говорить… Жанна, когда ее сбила машина, собой разбила лобовое стекло. Так вот, они даже не вытащили осколки стекла, застрявшие в ее голове. Может быть, через неделю врач выдаст ей костыли и будем потихоньку пытаться делать первые шаги, потому что лежит она уже почти три недели, а лежать еще столько же».
А между тем…
14 октября на дороге «Кубинка – Наро-Фоминск» оперуполномоченный уголовного розыска УМВД по Наро-Фоминскому району, управлявший автомобилем в нетрезвом виде, совершил наезд на пешехода. Несколькими днями позже он был уволен из органов.
20 октября на Киевском шоссе в районе поселка Первомайский сотрудник полиции сбил мужчину. Как сообщается, полицейский немедленно вызвал «скорую», но пострадавший пешеход от полученных травм скончался на месте. По данному факту ведется проверка.
Только факты
11 октября Андрей Халаимов написал заявление о возбуждении уголовного дела по факту произошедшего ДТП. Факт того, что майор Корнев сбил двух, а не одного пешехода, был скрыт правоохранительными органами.
Проверку по данному заявлению проводит следователь СО по г. Наро-Фоминску Сергей Владимирович Булатов.
В настоящее время Военным следственным комитетом по Наро-Фоминскому гарнизону ведется проверка по признакам состава преступления, предусмотренного ст.318 УК РФ «Применение насилия в отношении представителя власти».
Достоверные данные о состоянии здоровья майора Корнева в настоящее время отсутствуют.
Спецкор Ксения ТУРЧАК
